Skip to main content

О социальной организации гуманитарной науки за пределами России

Published onDec 20, 2024
О социальной организации гуманитарной науки за пределами России

Директор Moreno-Institut Heidelberg, профессор Свободного университета, член Независимого института философии; [email protected]

Аннотация: Не существует общего языка для гуманитарных наук, и это одна из причин падения влияния науки на политику. Прямая речь пронизывает любую жизненную проблему. Игровое событие (социодрама) с помощью драматического языка может продвинуть научный социум к решению проблемы. Еще на стадии виртуального «театра» участники могут оценить перспективность гипотезы и направленность своей мотивации к работе над темой (проблемой). На виртуальной сцене встречаются разные взгляды на общее событие и разная прямая речь персонажей. Различие в понимании происходящего становится явным. Группа может стать реальной и перерасти в проект. В сети событий люди могут найти единомышленников, партнеров и оппонентов. Чем разнообразнее состав участников, тем выше качество диагностики и прогнозирования.

Ключевые слова: сеть событий, язык события, социодрама, социометрия, сплоченность, компетентность и лояльность, микроструктура научной коммуникации, пересборка социального.


Гуманитарные ученые, работающие на русском языке, никогда не составляли «мыслящего класса» (разве что недолгий период в конце 19 века), но именно сейчас их общая судьба зависит от того, сумеют ли они создать свою структуру и стать сплоченными. Ставка высока, и выбор жесткий: или родится креативное сообщество (как «сообщество судьбы»1), или останутся разрозненные мыслители с потерей потенциала компетентности и креативности на порядок по обе стороны границы, не составляющие даже социальной группы. Вторая перспектива — это полное растворение некогда могучей интеллектуальной силы. Общие судьбы и общность происхождения, конечно, не обязательно станут основой сплочения. Фатальна не предыстория, а возможные последствия: именно как сплоченная и структурированная социальная группа русскоязычные исследователи и педагоги научных школ имеют шанс оставить след в науке и в истории. И значительный.

Разнообразие идей и ценностей, широкий набор мотивов и широта интересов просматриваются во множестве структурных признаков и измерений, по которым могут пойти организационные процессы. Если провести диагностику и анализ мотивов занятий наукой, выяснится большая независимость, свобода взглядов, на которую раньше было мало шансов — прежде всего в России. Теперь эмиграция коллективами (как, например, Франкфуртская социологическая школа) скорее всего уже не состоится. В то же время, как раз в условиях жизненной неустроенности русскоязычные ученые быстрее реагируют и сильнее сплачиваются при появлении перспективы профессиональной работы.

Словом, структурирование в таких формах, как проекты, команды, небольшие институты, сейчас более перспективно для интеграции, чем трудоустройство отдельных ученых. Но чтобы делать серьезные предложения, организованно подавать заявки на получение грантов, вести маркетинг научных коллективов, нужно хорошо изучить компетенции, мотивы и исследовательский опыт, а также интересы ученых, выехавших из России в разное время. Такое исследование потребовало бы много сил, финансов и времени (трудно даже оценить — словом, много). Материальная помощь отдельным ученым, программы просвещения и даже продолжение тем Russian Studies — при всей полезности — не изменят ситуацию в корне.

С огромной благодарностью за гуманитарные визы, кратковременные контракты и поддержку коллег, мы все же должны констатировать, что одного милосердия недостаточно для реализации новой стратегии. Нужны технологии и организационные процессы с ясными ролевыми структурами. Организации строятся и меняются двумя путями: от неформального общения к формальным структурам или наоборот — от формальной структуры (проекта) к «наполнению» организационной структуры людьми. Первый путь называют «снизу» или «английским способом разбивки парка». Второй путь называют «сверху» или «немецким способом разбивки парка».

У первого, неформального способа есть важнейшее преимущество — он может собирать работников еще задолго до создания иерархий, прочерчивания границ объекта, получения материальных ресурсов и институционализации. Организационные процессы могут пронизывать самые разные среды, связывать людей в разных территориях и с разными профессиональными языками. Второй путь — это долгие инвестиции в структуру, которая «затвердевает» задолго до запуска и выхода на проектную мощность. Кроме отсутствия гибкости, большим недостатком является низкая эффективность («рентабельность») финансирования, ограниченное число стартапов и, что еще важнее, ограниченное число гипотез, которые должны создавать научные коллективы.

Да, не группа продуцирует гипотезы, а настоящая гипотеза как событие создает и сплачивает группу, еще на самом первом, неформальном уровне. Это необычно, но ниже я приведу примеры такой стратегии.

Внутри русского языка гуманитарии всегда создавали массу особенностей употребления научных терминов в разных дисциплинах. И это создает дополнительные трудности для поиска общего языка, сотрудничества, соорганизации и коллаборации. Можно заходить в сообщества на уровень ниже, чем научный дискурс (по сути, с человеческих позиций). Нужно внедрить язык, более простой и доступный, чем научный, для быстрого поиска единомышленников — не столько строго говоря коллег по дисциплине, сколько по проблеме, которая стоит как вызов перед теорией и практикой. Язык проблемы дает быструю ориентацию, вовлекает и позволяет быстро понять — мой это интерес или не мой, готов ли я вложить в него свои компетенции и потенциал.

Разумеется, на выходе будет перевод на язык науки. А пока складывается плотная структура интересов и мотивов, и группа начинает «разминать» проблему, обменивается эмоционально-интеллектуальными посланиями, намечается ситуативное сплочение. И тогда такая группа уже может не только оперативно предложить тему-проект, но и быстро отреагировать на появляющиеся гранты с их структурой и языком.

Если место встречи будет оформлено как нарратив, как игровое событие, то в него легко войти, легко проверить силу своего мотива, соотнести его со своими стратегическими и карьерными интересами, найти и проверить партнера на взаимопонимание. Это является самой надежной основой для начального структурирования, доверия и надежных взаимных обязательств. С помощью социометрического измерения можно узнать, как сложатся отношения внутри команды проекта, если начнет формироваться научный коллектив из конкретных людей по данному критерию притяжения — понятной им проблеме. Здесь мы исходим из двух важных тезисов:

  1. Научный институт — обычно это производство, где человек — винтик в огромной бюрократической машине. Во всех странах, даже там, где ученых привлекают как престижных высокооплачиваемых экспертов, исследователя не оставляют наедине с его объектом, чистую мотивацию «познания ради познания» (как назвал это М. Вебер) оттесняют другие мотивы. Все труднее искать партнеров со сходным интересом и мотивацией к познанию того же объекта: мешает различие языков (естественных и искусственных), мешают границы — наук и государств, бизнес на публикациях, засилье формальных рейтингов. Все чаще невозможно валидизировать данные, воспроизвести результат коллеги, равно как и проверить его компетенцию. Слишком высок барьер вхождения неофитов, институциональные предубеждения типа «если бы это было так хорошо, мы бы это уже знали». Нужен общий (коллективный) контекст для дискуссии о конкретном.

  2. Легитимация научного знания стала важнее верификации. Другими словами, оценка предложенного нового знания (или гипотезы) всегда оказывается в контексте отношений конкретных людей. Плохо это или хорошо, но верификация начинается с первичного отношения социума к исследователю, а потом уже проявляется отношение к результатам этого исследователя.

Это касается науки в целом, в организационных формах, практикуемых сейчас.

В прямой речи концентрируется вся история

Тема, проблема, ситуация, научная загадка, вопрос представляются в виде нарратива из нескольких кадров с подписями прямой речи персонажей в динамике, к которым можно подключиться и внести свою прямую речь, вложив ее в уста персонажей. А персонажи есть всегда, даже в физике, например, демон Максвелла. Кстати, в таком событии объекты тоже могут заговорить — если этого захочет исследователь. Другие пользователи добавляют свою прямую речь, вкладывая ее в уста тех же персонажей (см. иллюстрацию).

Так встречаются разные понимания предложенного события. На первый взгляд это «лишь» игра2, но она позволяет увидеть новую перспективу, многообразие подходов и разные интересы разных исследователей, а то и заказчика. Можно как минимум прогнозировать судьбу заказа или перспективу гранта, формировать новые исследовательские задачи. Этот виртуальный театр помогает увидеть проблемную ситуацию в динамике.

Тема или проблема представлены не как в научном тексте, потому что при запуске нарратива (эскиза) нового проекта важна коммуникативная функция: облегчить поиск единомышленников и проверить желание и возможности работать вместе. Внешний доступный антураж призван помочь пользователю без особых усилий войти в событие, проверить ролевую совместимость с другими участниками, быстро определить свою роль и даже проверить свою мотивацию к конкретному кейсу. Независимо от первоначального мотива (пусть даже как развлечение) для входа, пользователь сразу же может активировать любую роль, как и все роли внутри сюжета, отражающего научную тему или проблему.

Подчеркну: здесь приведен пример проблемной ситуации, не имеющей однозначного решения из реального кейса. Речь не об «игровом» кейсе — никаких условностей! Люди сами формируют тему, создавая такие как бы «комиксы» (см. слайд). О том, как вносят новую тему в Сеть, надо еще говорить отдельно, но для начала посмотрим, как можно присоединиться к уже предложенной теме. Здесь приведен пример критического момента передачи полномочий от главного бухгалтера (слева, персонаж А) к финансовому директору (справа). Между ними — генеральный директор (персонаж Б). Над чертой — исходные реплики, заготовленные модератором, пользователь читает их, но не может вносить в них изменения.

Этот пример взят из кейса социально-психологической диагностики в коллективе (реальный проект) с фотографиями участия в игре реальных людей. Пользователь знакомится со списком кейсов (сюжетов, событий, историй) и, войдя к этим трем кадрам события, читает прямую речь персонажей, приготовленную модератором (см. слайд — над чертой). Вместо комментария он вставляет в уста персонажей (под чертой) свой вариант развития сюжета. Например, какой-то социальной или исторической проблемы — любых персонажей сюжетов гуманитарной науки.

Приходит следующий пользователь и оставляет свои слова, вложенные в уста персонажей сюжета — сразу возникает совершенно иная версия сюжета, однако хорошо понятная другим участникам. Каждый новый пользователь дублирует те же роли персонажей, но по-своему. Модератор не комментирует, пока не наберется количество участников, достаточное для групповой работы.

Так действует виртуальный театр этого события: есть существенная разница между перепалками, спорами, комментариями в социальной сети и прямой речью из роли, когда роли и их речь сталкиваются. Скажем, 5–10 пользователей, оставивших свое «дублирование», то есть различные реплики для одних и тех же персонажей, вовлеченных в игру, становятся уже сплоченной структурой. При том, что обмена между людьми не было, а только между ролями. Сплочение происходит на конкретной теме, более того, в виртуальном пространстве они уже встретились, потому что создали общее событие. И теперь вступает модератор, и начинается обсуждение, в ходе которого группа принимает решение — хочет ли она живой встречи, как может продолжиться игра в реальной встрече, где и когда она пройдет. Естественно, участники находят компромисс между своей мотивацией участия и возможностью куда-то приехать в то место, которое устроит большинство участников. Результатом станет опыт совместной работы, новое знание и новый опыт погружения в проблему, публикации и готовая проектная структура, состоящая из единомышленников.

У сети событий есть еще одно уникальное качество — она способна не только сконцентрировать реальность здесь и сейчас, но и там и тогда. И связать эти два центра3. В моей книге4 описан проект постоянной площадки «Теневого кабинета» — социодраматической сцены, которая, как ни странно, может, в конечном счете, влиять даже на закрытые общества и сообщества. Результат игры также может быть оформлен как кейс-пьеса. Это текст, собирающий чью-то реальность в сжатой прямой речи, который может написать любой человек (после инструкции и пары проб) не для постановки на сцене, а чтобы увидеть, что происходит, прояснить, как мы сюда попали, и овладеть ситуацией. Вообще драматические тексты обладают уникальной проникающей способностью, если они актуальны для данного сообщества. Я знаю немало примеров преодоления сложных и запутанных бюрократических барьеров.

В целом у социодрамы много результатов разного типа, и все они не являются моделями, призывами или пропагандой. Это не «внедрение плана изменений», а проба жизни в новой организационной структуре, а также диагностика всей ситуации в целом и прогнозирование. Например, можно измерить актуальность проблем и тем в сравнении, в том числе тем научных исследований. Результатом социодрамы или цикла из нескольких игр, расширяющих круг участников, становится передача опыта событий и тем, кто в событии не участвовал. Все это расширяет число тем для выбора участниками.

Конечно, презентация Сети в тексте требует анимации и дополнительного показа в движении. Здесь сделана попытка раскрыть возможности, преимущества и социально-организационное видение социальной сети нового типа.

Динамика социальной организации гуманитарной науки

Организация идей, гипотез, методологических обоснований исследования должна формировать структуру коллектива, а не наоборот. Возьмем более простой пример, в котором был сделан только первый шаг, хотя и на совершенно другом материале.

Шахтинский район Ростовской области — весьма отсталый регион. В нем уже почти не осталось трудоспособных людей: остались необученные и не желающие работать либо зависимые алкоголики. Западный фонд сформулировал такой запрос: «Наверное, это будет последняя попытка развить кадровый потенциал региона. Рабочие места еще есть, но работоспособных людей мало. Не хочется терять последний шанс. Не хотелось бы потратить деньги на обучение, если потом люди, прошедшие обучение, либо сопьются, либо уедут и пропадут». Тогда я предложил создать малые группы из тех людей, которые доверяют друг другу, провести социометрическое измерение для формирования групп. Сначала этим критерием была просто «дружба». Потом критерий выбора стал более существенным. Группы получились маленькие, поначалу они в основном пили и играли в домино, но потом выделились лидеры. Это была уже не аморфная масса, а структурированное сообщество, из которого потом сформировались бригады. Там, где были интересы отдыха, досуга и совместной игры, появились серьезные основы для сплочения по критерию совместной работы и ответственных отношений друг к другу.

Наш контингент теперь — это серьезные ученые с солидными публикациями, с семьями, ответственные по своей сути, но не сплоченные и с разрозненными интересами. К тому же в чужой стране гуманитариям очень сложно конкурировать с теми, кто здесь родился и вырос. Можно надеяться лишь на кратковременную поддержку. Но решающим критерием все равно будут научная компетенция, опыт работы и творческая энергия. Как правило, это становится видно раньше, чем сотрудник достигнет высокого уровня знания языка. Значит, мы должны создавать условия для «упаковки» таланта ученого, наращивания soft skills для презентации себя, своего умения определять научную проблему и ставить задачу, а также налаживать совместную работу с коллегами по команде.

Гуманитариям важна актуальная повестка (они всегда ее видят или чувствуют, но во многом и определяют), и обычно акценты в структуре научных тем далеки от структуры интересов ученых. А от структуры тем, по которым фонды открывают гранты, обычно еще дальше. Это три слабо связанные между собой структуры и три языка: язык мотивов ученых как людей, знаковых систем ученых, то есть структура отношений категорий научной дисциплины, и язык грантовых программ со своими категориями и понятиями. Мы очень мало знаем о скрытых идеях, проблемах и гипотезах ученых на индивидуальном уровне.

Опытные гуманитарные исследователи часто видят актуальные проблемы глубже, их идеи и инициативы опережают формальные структуры институтов, хотя они и привыкли приспосабливаться к политике институтов, фондов и правительств. Так неформальные структуры мимикрируют под формальные, а формальные структуры и институты сильно отстают. Если идти от неформального, от инициатив отдельных ученых, можно обнаружить «золото» будущих открытий. А сеть событий протестирует их и подготовит к верификации.

Первенство научных интересов на фоне тяжелых условий, в которых оказались ученые, кажется парадоксальным. Да многие из них и не надеются, что их креативность найдет применение в новой стране. Но именно креативность, как показывает опыт мировой истории, позволяет выжить народам и группам с собственным лицом, как бы ни были малы и лишены ресурсов. Остальные растворяются и исчезают. Особенно важную роль играют в этой фазе развития (Лев Гумилев назвал ее акматической фазой развития этноса) пассионарные личности. Социометрия позволяет их выявить. Тогда спонсор или инвестор будет иметь точную карту отношений в группе, то есть указание на то, в кого стоит вкладывать инвестиции, например, обучать работе по поиску грантов в Германии и пониманию того, как здесь и сейчас устроена академическая наука. Образно (еще со времен эксперимента в Шахтах) я называю это «не дырявая сеть».

Так формируется сразу несколько потенциальных научных коллективов, каждый из которых имеет собственную микроструктуру и растущее ролевое разнообразие: один человек лучше знает язык, у другого лучше получается формулировать, третий чувствует, как нужно «упаковать» идею и как правильно презентовать заявку на грант. Если исследователь помог в одном проекте, то он поможет в той же роли и в другом; однако его репертуар расширяется в меру развития собственного интереса. Сильная мотивация творит чудеса. Она зависит от многих факторов (их список никогда не будет полным и законченным): например, «зажигательность» научной темы, ее перспективность, способность видеть дальше. Особую роль играет и получение нового опыта работы в командах.

Важно то место, которое новая тема сможет занять в научной карьере конкретного ученого, понимание проблемы в свете его научных убеждений и опыта, отношений внутри научной школы (если она у него есть) и даже в ракурсе планов семьи и ее членов. Кстати, важно, что связи и пересечения научных школ между собой становятся более прямыми и непосредственными. Люди, которые не были включены в научные школы, в сети событий начинают вовлекаться в профессиональную работу. Или, например, ученые, готовые поменять специализацию. Итак, все факторы вовлечения ученого в проект могут усиливать и дополнять друг друга.

Создавая новое событие в сети, новую тему-проблему, ученый обращается к новой аудитории, среди которой могут найтись и новые волонтеры, и новые спонсоры; новые контакты могут вывести на потенциальных инвесторов. Важно, как проект (событие) будет выглядеть в поисковом формате. Обычно научная проблема проходит долгий цикл развития и получения поддержки. В сети событий игры-события и постоянные обмены мыслями и чувствами позволяют определить научную ценность еще до публикации, легитимации и финансирования. Игра создается как прогнозирование успешности верификации и легитимации идеи.

Публикация проблемы в сети событий помогает провести линию различия между публицистикой и наукой, что особенно важно для гуманитарных наук. В этом случае преодолевается обычное противоречие между наукой и ее популяризацией (искажением, упрощением, редукцией проблемы). Важно, что при виртуальной игре и дальнейшем вовлечении в группу происходит не только расширение знаний, но и переживание проблемы, появление ее значимости лично для ученого. Эта новая идентификация помогает найти новые силы. Огромное значение получает и психологическая поддержка ученых, можно сказать, «лечение от депрессии» через общение с коллегами.

Прямая речь в виртуальной игре и в игре при живой встрече — это не просто слова, а слова в конкретном контексте, слова, сказанные на сцене; это язык данного события. Язык события, как нарратив и как формат нарратива, или «истории», может стать универсальным языком, который поможет преодолевать границы между дисциплинами, интегрировать подходы, создавать новые парадигмы. Сеть событий позволяет собрать людей, вовлечь их, провести диагностику и вырастить проект каких-то социальных изменений — все эти разные задачи не мешают друг другу. Но любой запрос достраивается, становятся видны истоки проблемы и последствия изменений. Можно сравнить остроту тех или иных проблем из разных ситуаций, сфер и стран.

Таким образом, событие и его язык становятся диагностическим инструментом, с помощью которого — при расширении сети — можно создать метод диагностики остроты проблем в сравнении, что очень важно в любой политике, включая научную. Часто социальные инновации являются по своей сути социальными экспериментами, которые организуются с целями, совершенно противоположными целям научных экспериментов, и создают большие риски; однако ответственность ложится и на экспертов, проектировщиков, консультантов. Сеть событий по мере своего развития может быть использована политиками. Игра (социодрама) может втягивать и людей, принимающих важные решения, и социально значимых людей, и политиков, и так далее. В таком случае цикл социодрам разрастается до проекта и далее наполняется людьми, имеющими мотивацию для его реализации. Наука плавно перерастает в действие, в социальные изменения, имеющие прогнозируемые последствия.

Воспроизводимость научных результатов часто только декларируется, ее уже заменила легитимация в научных социумах и между ними. Микроструктура общения исследователей между собой, групповая динамика скрываются за респектабельностью и политическим фасадом. Фигура самого исследователя теряется вместе с его независимым мышлением. Социальная технология «Сеть событий» ориентирует исследователя, напрямую связывая его с коллегами по конкретной проблеме. Лучшее основание для создания научного коллектива — междисциплинарная проблема, но как найти друг друга? Сеть событий дает универсальный язык поиска единомышленника или партнера, но также предоставляет возможность проверить его (ее), то есть протестировать рабочие отношения.

В сеть событий можно вставить переводческую программу, и тогда можно проигрывать ситуацию онлайн без барьеров в международном масштабе на разных языках одновременно! Опыт работы с различными группами говорит мне, что момент разогрева длится недолго, но прямая синхронная связь онлайн вовлекает в общее действие. И группа проверяет, может ли она стать проблемной группой или даже научным коллективом. Проблема представляется в движении — сначала действие, а потом уже комментарии и дискуссии. В гуманитарных науках невозможно сделать полноценные выводы, не видя ситуации, не понимая, как выглядит движение в этой ситуации, как встречаются интересы сторон, какие возникают роли, ранее никем не замеченные. Высвечиваются ценности и значимости, и они тестируются в сравнении.

Итак, преимущества. Сеть событий:

  1. Самый короткий путь к научному сообществу и, в конечном счете, к научному результату не может не привлекать пользователей и заказчиков, для которых очевидна экономия не только времени, но и финансов.

  2. Самый широкий спектр предложений и гипотез. Фундаментальная наука, традиционно финансируемая и легитимная, имеет возможность выбирать гипотезу для доказательства или опровержения. При этом пусть все остальные гипотезы остаются еще долго на «рынке» предложений или уходят в публицистику. В любом случае выиграют все.

  3. Быстрая пересборка и перестройка структуры в соответствии со структурой грантовой системы и ее языком, культурными особенностями институтов, дисциплин и страны. Важна и «тренировка» расширения числа компетенций (не только «соседних» из смежных дисциплин), прояснения связей между компетенциями — как у людей, так и у групп. Креативность и готовность к поиску стали остро спрашиваемым качеством и новой компетенцией.

  4. Постоянно работающие центры сплочения — это важный политический фактор, это ясность позиции авторитетной части эмиграции, оппозиции, влиятельного патриотического сообщества всего русскоязычного пространства, это целая страна.

  5. Самостоятельная ценность научной диагностики при доступе и погружении в социум: а) среди ученых-гуманитариев б) в широком спектре людей, говорящих по-русски в) как максимально широкий и разнообразный (социетальный) спектр сообществ г) специальный (корпоративный или заказной) социум.

  6. Для реализации любой инклюзии — сеть позволяет входить неофитам, оценивать их компетенции, в том числе и в непредсказуемых областях и контингентах. Максимально разнообразный и широкий спектр принятия, в том числе и взаимного принятия, включение (инклюзия и есть «включение»). В любом явлении факторов влияния намного больше, чем мы видим и видят сами участники, что существенно для социального здоровья. Сеть событий позволяет понять, каково влияние, является ли это патологией и каковы будут последствия.

  7. Разнообразное, разноязычное, исходящее из разных традиций, научных школ и культур, но мотивированное и сплоченное сообщество — пусть и на недолгий момент старта проекта — в гуманитарных науках может дать необычно эффективный, яркий и серьезный результат.


Annotation: There is no common language for the humanities and this is one of the reasons for the decline in the influence of science on politics. Direct speech permeates any problem in life. A game event (sociodrama) with the help of dramatic language can advance a scientific society to solve a problem. Even at the stage of the virtual “theater”, participants can assess the prospects of the hypothesis and the direction of their motivation to work on the topic (problem). On the virtual stage, there are different views on the general event, different direct speech of the characters. The difference in understanding of what is happening becomes clear. The group can become real and grow into a project. In the event network, people can find like-minded people, partners and opponents. The more diverse the participants, the higher the quality of diagnosis and forecasting.

Keywords: event network, event language, sociodrama, sociometry, cohesion, competence and loyalty, microstructure of scientific communication, reassemblng the social.

DOI: 10.55167/0baded60aeda

Comments
0
comment
No comments here
Why not start the discussion?