Каждый день шагаю одним и тем же маршрутом: выйти из подъезда — засунуть в уши бусины наушников; обогнуть дом — выбрать книгу, запустить трек; войти в парк — засунуть руки поглубже в карманы, насупиться и — вперед. Это неизменные вводные, как и размашистая буква «Я», которую я рисую ежедневной прогулкой. Рисую, правда, навыворот: начинаю долгим и легким, с левым уклоном, спуском; потом два раза для отчетливости описываю колечко вокруг заброшенных детских садов, и только потом иду коротким коленцем до стадиона. Иногда, впрочем, если на стадионе время подкачанных молчаливых мужчин-футболистов (а не шумно и безвкусно матерящихся подростков-баскетболистов!) — добавляю на выставленную ножку «Я» пару-тройку колечек поменьше: «Подумаешь! «Я» тоже играет в футбол!»
Есть на маршруте и переменные. Во-первых, непонятно, в какой момент согреюсь от ходьбы, перестану сутулиться и выну руки из карманов. Это важно, потому что свободным телом удобнее пританцовывать, а руками можно махать, беседуя с рассказчиком. Или даже помогать себе говорить. Иногда вместо книги разматывается урок иностранного языка, и нужно отвечать вслух на вопросы. Не думайте, никто ни от кого не шарахается: наш парк полон милых дружелюбных людей, разговаривающих с невидимыми собеседниками. Большинство людей тоже в наушниках. Поскольку предсказать момент активизации диалога невозможно, он относится к наиболее частым маршрутным переменным.
Есть переменные в пределах дня. Население детских площадок. например: утром это мамы с колясками, что отвели детей постарше в школу и досыпают на ходу, или прикорнув на лавочке. С полудня — младшие школьники: их разводят по домам бабушки и няни, а они звенят и свистят как стайки ласточек. С трех площадки заняты старшими школьниками: эти идут без сопровождения, расшвыривают портфели и пакеты со сменкой по углам, и — нет, почему-то не курят. Для курения, наверно, у них припасены другие места. Ну и часов с пяти — и до темноты, наблюдается полное разнообразие возрастов и сопровождающих, а также самокатов, велосипедов и скейтбордов.
Сезонные переменные. Это не снег или цветущие кусты, хотя, и это тоже, но - продавец ягод. Как только устанавливается тепло, в той точке, где у «Я» заканчивается колечко, а в коленце, наоборот, начинается, появляются столы. На них — прозрачные пластиковые короба с сезонной ягодой. Вчера были клубника, абрикос, черешня. Каждый раз прохожу мимо, но ни разу не видела, чтобы покупали Любопытно: кто покупает, и как? За наличные? Переводом? Тайна. Проходя эту точку, каждый раз, отвлекаюсь. И каждый раз напрасно.
С некоторых пор на маршруте появился еще один знак. Странное дело: он довольно сильно выделяется, оставляя при встрече эмоциональную заусеницу. И все равно, каждый раз я вижу его словно впервые. Этот момент узнавания того, что только что было прочно замаскировано под разной мысленной шелухой, и вдруг выпрыгивает перед тобой со всей своей очевидностью — специфическое ощущение. Не поймите неправильно, ничего такого. Просто голубиные крылья. Да, отдельные от голубя. Вернее сказать, от голубиного подростка: размах не широк, остатки перьев не потрепаны жизнью. Крылья лежат на асфальте, будто оброненные, но одновременно и вычурно: так рисуют на муралах огромные яркие крылья, чтобы люди подходили, примерялись плечами, фотографировались и выкладывали в инстаграм.
Каждый раз вслед за рывком узнавания меня накрывает удивление. У нас весьма приличный район — вон, всего пара пустых бутылок на газоне, да пакет шуршит на дереве, но, в целом, дворники работают хорошо. А эти злосчастные голубячьи крылья лежат неубранные. Как заколдованные. Уже больше месяца.
Специально оставляют? Обходят стороной? Не трогают ни дворники, ни кошки, ни муравьи, ни бесстрашные дети с палочками, разбегающиеся по домам из расположенного рядом детского сада. Но зачем?
Это знак? Чего? Кому?
Может, они ждут меня? Может, это я, каждый раз проходя мимо, принимаю решение: пусть остаются так, неизменными, несдвижимыми. И значит, это мне брать палочку и копать ямку для крыльев в плотной безжизненной грязи газона? Мрак какой-то. Не буду.
Пусть лежат. Живые или неживые, крылья должны быть. Вдруг кто-то будет искать — а вот и они, ждут распростертые, пожалуйте!
Только мне кажется, что сегодня волшебство сломается. Я же запомнила, описала их текстом, вывела из тени.
Что будет? Что значит? Не знаю.
Сегодня пойду опять.
DOI: 10.55167/3578751a02be