Лето-осень 2021
Мы это пишем, чтобы ничего не забыть…
К сентябрю 2021 года мы чувствовали себя уже вполне состоявшимся университетом. Нас было более 100 преподавателей, структура, самоуправление, первые гранты и студенты, оформившиеся в самостоятельное активное сообщество. Летом мы не ушли в отпуска, как это бывает в обычных вузах, а продолжали строить. Мы поняли, что нам позарез нужна своя собственная научная площадка для публикаций (журнал-издательство). Тогда мы создали издательскую группу. Итак, журнал и издательство. Первая рукопись уже лежала в издательском портфеле, журнальный тоже начал потихоньку наполняться. Наиболее активные университетские юристы решили сделать тематический номер о свободе. Собирателем номера стала профессор Екатерина Мишина.
Переписка в чате издательской группы достойна особого интеллектуального анализа, ибо прекрасна, но это когда-нибудь потом. Здесь будут лишь короткие выдержки. Вот, например. Екатерина Мишина: «Вечер в пресс-хату! На данный момент я завершаю первичное редактирование третьей из четырех имеющихся в портфеле работ. Три работы слушателей, закончивших либо заканчивающих курс, один слушатель курс не закончил. Три работы на русском, одна на английском. В понедельник буду готова направить тексты на рецензирование. В связи с этим есть вопрос, который мы пока детально не обсудили: как мы будем организовывать слепое рецензирование студенческих работ»? То есть мы решили включать не только статьи состоявшихся ученых, но и лучшие работы наших учеников. У нас еще не было названия журнала, не были наработаны процедуры, но мы уже собирали номер.
Как назвать журнал? Чтобы было нестандарно, невычурно, но так, чтобы запомнилось, стало бы лицом свободной науки? Предложений было много: Вестник Свободного университета, Тетради Свободного Университета, Свободные тетради, Труды Свободного Университета, Труды и дни Свободного Университета, Свободное место, Альманах Свободного Университета, Хроники Свободного Университета… Мы голосовали-голосовали, но ничего не выголосовали. Все казалось избитым и пресным. Расстроились, но не пали духом. И не зря не пали. Вскоре в чате группы появилась запись: «Дорогие коллеги, мы с Катей (Гасан Гусейнов и Екатерина Марголис) должны были давно предложить что-то „античное“ в качестве названия.
Отвергли имена и остановились на слове-предмете, которое всем вам и предлагаем в качестве названия на трех языках — греческом, иностранном (лат., нем., англ. — все одна форма), и русском. Предмет этот — фигура Афины, которую Зевс дал троянцам. Пока она на месте, город стоит (вариант: тот, в чьих руках эта фигура, и владеет городом). Дальше есть варианты: по одному, греки украли эту штуку у троянцев, и город пал. По другому варианту Эней утащил его с собой в Италию, и с тех пор город Рим стоит на месте как «другая Троя», ну а Москва — четвертая Троя и Третий Рим в хорошем смысле слова.
Называется эта штука Παλλάδιον, Palladium, Палладий. Отрисовывать на обложке можно сколь угодно вольно».
Название всем понравилось. Так появился регулярный университетский журнал Palladium, получивший ISSN, возможность приваивать DOI и зарегистрированный в Латвийской государственной библиотеке. Мы утвердили стиль и размер, а обложку взялась сделать художнца Марина Садомская. Теперь дело оставалось за материалами. К этому времени у нас появились свои редакторы, корректоры и верстальщики. Владимир Харитонов организовывал онлайн-доступ и электронную площадку для наших публикаций. Готовилась к выходу первая книга «Конституционные риски-2» Елены Лукьяновой, в замысле созрела еще одна коллективная монография о выборах.
Наши прекрасные филологи провели летнюю школу.
Гасан Гусейнов:
Мы мечтаем о настоящей летней (осенней, зимней, всесезонной) школе, но во время пандемии, которая тогда казалась худшим из зол, смогли провести только школу виртуальную. Встретились студенты и преподаватели трех курсов — мифологии, риторики и культурной урбанистики. Эти курсы вели Катя Марголис, Ася Штейн и я. Несмотря на клетку-сетку ЗУМа, наши студенты перезнакомились, увидели лица обитателей Стамбула и Берлина, Праги и Москвы, Иерусалима и Венеции, послушали их доклады, иногда с неожиданной стороны позволявшие взглянуть на то, чем занимались в последние месяцы они сами, и начали мечтать о первых постковидных встречах. К сожалению, моя собственная организаторская бездарность не позволила довести до конца итоговую книгу, уже почти построенную. А вот гениальная Катя Марголис такую книгу по итогам работы своего курса создала, и она вышла в нашем университетском журнале «Палладиум». Но этот итог первой нашей летней школы не последний.
То есть филологи обогнали юристов, и первый номер Палладия стал студенческим альманахом «Город как текст»1.
Ася Штейн:
Когда Гасан Гусейнов пригласил меня принять участие в работе вновь открывающегося Свободного Университета, я была крайне смущена. Ведь, закончив классическое отделение филфака МГУ, я довольно быстро ушла работать в только что открывшуюся в школу, которая в ту пору называлась Донская гимназия, а теперь называется школа имени Вернадского. Пошла — потому что искренне считала и продолжаю считать, что учить подростков мифологии и античной литературе — это невероятно интересное и захватывающее занятие.
Не буду лукавить, я отличный учитель. Но студенты?.. Взрослые люди? Они же наверняка знают больше меня! Да я на первой же лекции опозорюсь! Как с ними говорить? Как держать себя? Но Гасан сказал, что я справлюсь. А кто я такая, чтобы спорить с Гасаном, своим учителем, благодаря которому я полюбила мифологию, которой занимаюсь всю жизнь! Но все оказалось совсем не страшно.
С самого начала я решила, что я не читаю лекций: на вершине академического Олимпа неуютно и одиноко. А тогда что это? Семинары? Пожалуй… Вместе со своими студентами я создаю пространство, где можно свободно говорить о мифе, анализировать и интерпретировать мифологические тексты. Я всего лишь направляю, даю в руки инструменты для анализа, предлагаю возможные варианты нашей совместной работы. Наш семинар может внезапно отклониться от моего прекрасно продуманного плана и пойти совершенно неожиданным путем. И это отлично, потому что настоящий научный семинар — это не заранее распланированный и расписанный по минутам «урок», где студентам отведена роль исполнителей, а результат совместного творчества студентов и преподавателя.
Я стараюсь собирать в группе самых разных людей. У меня в семинаре занимаются историки, филологи и антропологи, художники и молекулярные генетики, режиссеры и психологи. Чем больше людей с разным образованием и опытом, тем интереснее идет работа. Я бесконечно благодарна своим замечательным студентам за доверие, за гениальные идеи и за тот бесценный дух научного творчества, который царит на наших семинарах. Высшей наградой для меня стали студенты, которые пришли на второй, а теперь — и на третий мой курс. С ними мы давно говорим на одном языке и понимаем друг друга с полуслова. Они задают особую атмосферу, в которую с радостью вписываются новички.
И, конечно же, отдельным счастьем была трехдневная летняя школа, которую мы провели совместно с Гасаном Гусейновым и Катей Марголис в июле 2021 года. Блестящие студенческие доклады, бурные дискуссии, вдохновенная трехдневная работа. Стало ясно, что мы, совершенно разные преподаватели, читая абсолютно разные курсы, не сговариваясь, двигались, хоть и разными путями, но в одном направлении. А нашим студентам было невероятно важно увидеть своих единомышленников.
Но и этого нам показалось мало. Именно тем летом мы придумали медиашколу. Как придумали? Просто она мне приснилась. Когда строишь что-то новое и интересное, мозг не отключается даже ночью. И вот я — жена журналиста, эксперт, выступающий в самых разных СМИ, и даже лауреат премии «Профессия — журналист» в жанре публицистики — проснулась в панике с четким пониманием, что университету катастрофически не хватает журналистики. Я вскочила и побежала звонить в Берлин Ольге Романовой. Она подхватила идею и написала концепцию.
Традиционная система журналистского образования в России, как и более прикладные, «индустриальные» факультеты медиакоммуникаций, фактически нацелены сейчас на производство солдат пропаганды, обладающих навыками производства и распространения идеологически заряженных или в лучшем случае нейтральных символических форм — от новостей до анимации, от мультимедийной статьи до достроенной реальности second life. Умение нажимать правильные мультимедийные кнопки фактически отменило необходимость читать, думать и иметь совесть.
Несмотря на гонения, а зачастую и репрессии, качественная российская журналистика продолжает существовать и развиваться в самых разных формах и жанрах, на традиционных, на новых и экспериментальных платформах, в столицах и в регионах: об этом свидетельствует, например, серьёзная конкуренция и большой объём профессиональных и актуальных журналистских работ, ежегодно выдвигаемых на такие известные премии, как «Профессия — журналист» или премия «Редколлегия».
Российские журналисты, сохранившие гражданскую позицию, востребованы как внутри страны, так и в русскоязычных редакциях, работающих из-за рубежа. Расцвет расследовательского жанра, жанра актуального интервью, аналитики и колумнистики, документального кино, подкастов, видеоблогинга и репортажа, в том числе «с колес», непрофессионального, «видео очевидцев» показывает потребность общества в достоверной информации. При этом очевидно, что приток в журналистскую профессию «свежей крови» ограничен и страхом попасть в категорию так или иначе преследуемых граждан, так и пропагандистской заряженностью существующего в стране образования в сфере медиа-коммуникаций.
Факультет журналистики и коммуникаций Свободного университета призван восполнить этот пробел.
В Свободном университете есть несколько факультетов, связанных либо с культурными индустриями, либо с коммуникационными науками — социология, менеджмент, политология, филология, философия. И, конечно же, право, что особенно актуально сейчас для России, стремительно выходящей из правового пространства. На стыке всех этих дисциплин и с привлечением соответствующих специалистов мы рассчитываем создать свою междисциплинарную программу обучения слушателей журналистике и медиа-коммуникациям. Программу, преодолевающую разрыв между наукой, образованием и практикой в медиасфере.
Заметьте, здесь медиашкола еще не называется медиашколой. Это пока еще пафосный «Факультет журналистики и коммуникаций». Но нам не нужны пафос и лишние слова. Медиашкола звучит круче, потому что скромнее! На этом этапе к проекту подключилась Кюлле Писпанен, и мы начали верстать набросок программы. Чуть позже на стадии корректировки и уточнения программы включился Кирилл Мартынов, который, как он вспоминает, не сразу поверил в идею, но позже оценил ее по достоинству.
Вспоминает Кюлле Писпанен:
Позвонила как-то моя подруга Лена Лукьянова и говорит, Кюль, а давай сделаем Медиашколу Свободного Университета!
Мамадарагая, где я и где университет?! У меня даже бумажки о высшем образовании нет, не понравились мне советские журфаки. Только практика в десятках редакций радио и телевидения, запуски стартапов и обучение в поле.
Но Лена меня убеждала что все получится, что нужна именно практика, а не лекции далеких от журналистики «профессоров», никогда не работавших в эфире. Все равно, думаю, вряд ли получится, но попробовать-то стоит. К тому же я на своем опыте незаконченного обучения в трех профильных заведениях знала, как НЕ надо делать.
Начала переговоры с топовыми действующими журналистами, они усложнялись тем, что мы совсем ничего не могли платить за чтение лекций. А это все-таки не баран чихнул! Надо курс подготовить, написать, каждую неделю выделить время для лекций и для домашних работ, плюс, у нас преподаватели постоянно на связи со студентами в телеграм-чатах, немало времени отнимает у самых загруженных журналистов. Из всех 45 человек, с которыми я договаривалась, только один отказался из-за отсутствия гонорара! Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Дальше набор. И новый шок!
В начале сентября мы с Олегом Трояновским представили Университет на специальной секции экономического форум в польском Карпаче. В это же время был объявлен набор на 45 курсов.
Вот они.
Love & Poetics in Shakespeare’s Sonnets — Alexander Zimbulov
Город как текст — Екатерина Марголис
Язык и власть: основы политического дискурса — Юлия Галямина
История советской поэзии — Дмитрий Быков
Транскультурные исследования — Роман Цирулев
Тамиздат: контрабандная русская литература — Яков Клоц
Художественный текст как источник политическо-правового знания — Илья Шаблинский
Мифология Древнего Ближнего Востока — Ася Штейн
Национальный театр в XX веке. Еврейский театр в России (Габима и ГОСЕТ) — Елена Тартаковская, Василий Щедрин
Введение в раннее русское кино — Анна Ковалова
От телевидения к YouTube, от программы к блогу. Имеет ли журналист право на свой особый взгляд? — Владимир Мукусев
Основы логики и аргументации — Виктор и Юлия Горбатовы
Философия журналистики — попытка осмысления профессии — Леонид Никитинский
Раннее христианство: идеи и реконструкции — Андрей Десницкий
Основные понятия стоической этики — Станислав Наранович
Людвиг Витгенштейн: логика, философия, этика, религия — Софья Данько
Метафизические основания науки Нового Времени — Руслан Лошаков
Философия искусства — Андрей Великанов
Современные учения об идеологии — Михаил Минаков
Исследовательский семинар по антропологии активизма и политического участия — Армен Арамян, Даниил Файнберг
Структурная химия молекул — Денис Тихонов
Поведение животных с точки зрения эволюционной теории — Анна Цимбулова
Линейная алгебра — Андроник Арутюнов
Комбинаторика — Спивак Александр Васильевич
The Foundation of Modern Democracy in the «Federalist Papers» — Julian Obenauer
Правовой анализ ситуаций нарушения прав человека на основе подходов ЕСПЧ — Мария Воскобитова
Вертикальная компаративистика — Екатерина Мишина
Становление советского права (1917–1948) — Анна Лукина
Российское пространство и российское государство — Сергей Медведев
Социология природы и города: история идей — Петр Иванов
Основы конституционного права — Елена Лукьянова
Основы медиабезопасности — Мария Орджоникидзе, Шахида Тулаганова, Свитлана Валько, Михаил Синица, Кетеван Мгебришвили, Алексей Шляпужников
Как и зачем проводить социологические исследования? — Любовь Борусяк
Интернет и конституционные права — Андрей Щербович
Политическая экспертиза — Михаил Савва
Информационное право — Илья Шаблинский
Основы права Европейского Союза — Елизавета Сапончик
Good Governance LEGO: механизмы и инструменты обеспечения прозрачности, подотчётности общественного сектора и реализации антикоррупционной политики — Елена Панфилова
Качественные методы исследования в социальных и гуманитарных науках — Наталия Ильина
Как написать хорошую курсовую, магистерскую и кандидатскую гуманитарную диссертации — Елена Лукьянова
Академические права: как сохранить науку и образование свободными — Дмитрий Дубровский
«Партия трагической судьбы»: история, идеи, демократическая альтернатива и люди партии социалистов-революционеров — Константин Морозов
«Неленинский большевизм» А. А. Богданова: идеи и практика — Алла Морозова
1914: Всечеловечество. Первая мировая и Европа — Петр Сафронов
История российской мемориальной культуры — Владислав Стаф
В ноябре мы запустили медиашколу. Вот финальная версия нашей первой, но уже звездной медиапрограммы. Через год она увеличится почти вдвое.
1. Как устроены новости
Владимир Роменский, журналист (ТК «Дождь»)
Василий Полонский, журналист (ТК «Дождь»)
Ирина Ромалийская, ведущая (ТК «Настоящее время»)
Тимур Олевский, редактор (The Insider)
Тихон Дзядко, главный редактор (ТК «Дождь»)
Татьяна Фельгенгауэр, журналист («Эхо Москвы»)
2. Журналист в суде, основы судебной журналистики
Вера Челищева, журналист («Новая газета»)
Елена Лукьянова, юрист
Анастасия Буракова, юрист
Алла Фролова, правозащитница
3. Как работают СМИ
Дмитрий Бутрин, заместитель шеф-редактора («Коммерсант-Ъ»)
4. Основы медиабезопасности
Мария Орджоникидзе, директор фонда «Справедливость для журналистов», социолог
5. Социология массовых коммуникаций
Любовь Борусяк, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Лаборатории социокультурных образовательных практик МГПУ
6. Журналистская этика
Ольга Романова, журналист, правозащитница
7. Описание очевидного, письмо и визуальность
Екатерина Марголис, художница и писательница
8. Введение в культурную политику
Гасан Гусейнов, доктор филологических наук
9. Теория аргументации для журналистов
Юлия и Виктор Горбатовы, философы, преподаватели логики
10. Журналистское расследование
Александрина Елагина, журналист, шеф-редактор («Полит.ру»)
Сергей Канев, журналист (Центр «Досье»)
Григорий Пасько, директор Содружества журналистов-расследователей
11. Искусство интервью
Ирина Воробьева, журналист («Эхо Москвы», «Новая газета»)
Катерина Гордеева, журналист, автор YouTube канала «Скажи Гордеевой»
Кюлле Писпанен, журналист
Марфа Смирнова, журналист (ТК «Дождь»)
12. Где текст? Основы работы редактора
Сергей Соколов, заместитель главного редактора («Новая газета»)
13. Как писать и говорить о культуре
Юлия Бедерова, музыковед, музыкальный критик
Ксения Ларина, журналист («Эхо Москвы»)
Елена Фанайлова, журналист («Радио Свобода»)
14. Подкасты в экосистеме медиа
Петр Рузавин, продюсер и автор подкастов «Медиазоны»
Лола Тагаева, журналист, ведущая подкаста «Она сказала, он сказал»
Надежда Юрова, продюсерка подкастов «Новой газеты»
15. Монетизация медиа
Роман Баданин, журналист, создатель проекта «Агентство»
Анфиса Воронина, издатель The Bell и «Русские норм»
Галина Тимченко, издатель «Медузы»
Демьян Кудрявцев, медиаменеджер
16. Журналистика и активизм, как организовать общественную кампанию
Ирина Воробьева, журналист, волонтер
Александра Крыленкова, правозащитница, руководитель проекта «Открытое Пространство»
17. Как работает «Медиазона»
Сергей Смирнов, главный редактор «Медиазоны»
18. Введение в журналистику данных
Арнольд Хачатуров, отдел данных «Новой газеты»
19. Введение в политическую журналистику
Кирилл Мартынов, редактор отдела политики «Новой газеты»
«Что такое и зачем нужна финансовая журналистика»
Публичная лекция финансового журналиста Александра Коляндра
«Сторителлинг по-русски: как работать с героями лонгридов»
Публичная лекция главного редактора «Холода» Таисии Бекбулатовой
«История сатиры и цензуры»
Публичная лекция писателя Виктора Шендеровича
Вспоминает Кюлле Писпанен:
Без рекламы и особого продвижения, на Медиашколу поступило больше 400 заявок. Невероятно трудно было отобрать. Все мотивационные письма были такие, что хоть душу режь на кусочки, но чтоб все поступили. К сожалению, онлайн формат обучения не позволяет такое количество слушателей. Пришлось резать по живому. Отобрали 70 студентов. Началось обучение. Каждый день лекции. Иногда и по выходным. Но все ходили. Потом война. Но даже во время бомбежек, студенты из Украины слушали лекции из бомбоубежищ. Преподаватели, перемещаясь в пространстве, читали лекции на чемоданах. Студенты самоорганизовались и помогали друг другу конспектами. Низкий поклон всем, вселенское уважение!
К этому времени вышла в свет наша первая книга «Конституционные риски-2»2 и первый номер «Палладия». Второй номер — «Современные угрозы свободе»3 — был на подходе. В портфель издательства поступила рукопись нашего профессора-социолога Ольги Константиновны Крокинской «Жизненный мир за закрытой дверью. Университет на карантине и в дистанте»4. Началась работа над коллективной монографией о выборах5. Весь материал был уже собран, и я точно помню, когда начала писать первую главу. Это была середина октября. На все-про все в плане личного графика я отвела четыре месяца, включая «подгонялки» соавторов.
У нас катастрофически мало денег. У нас практически нет никаких рабочих рук, кроме преподавательских. Мы все полуголодные волонтеры. Но мы понимаем, что путь верен. И потому работаем не покладая рук. У нас, наконец, образуется самостоятельная историческая школа во главе с профессором и сотрудником «Мемориала», ведущим популярного в Москве семинара «Историк за верстаком» Константином Морозовым. И мы договариваемся, что в ней пока будет преподаваться только история ХХ века. Мы потихоньку ротируем Ученый Совет. В него приходят социолог Любовь Борусяк, философ Руслан Лошаков, биолог Юрий Быков. У нас обновляются факультетские лидеры. Координаторами самого большого и именитого по составу социально-политико-правового цеха становятся совсем молодые ребята — Анна Лукина и Артем Никифоров. И у них все получается живее, лучше и строже, нежели у маститых ученых. Мы собираемся очень часто. У нас бывают ссоры и споры. Но большинство из нас (в том числе и Ученый Совет) никогда не видели друг друга иначе, чем в зуме. Это трудно. И вдруг счастье — наш профессор-адвокат Мария Воскобитова в рамках своего проекта приглашает несколько членов Ученого Совета прилететь в Ереван. И, наконец, хотя бы пятеро могут подержаться за руки! Невероятно, но ереванский вояж стал новым стимулом развития. Мы набросали и проговорили несколько сложных и интересных проектов на будущее. Не все из них смогли реализоваться в том виде, в котором были задуманы, потому что… Потому что кардинально изменился мир и роль России в нем. Но об этом в следующей главе.
Заметки на полях. Мы вводим эту маленькую рубрику как неотъемлемую часть Хроник. Преподаватели о Свободном университете:
— ууУуууУуу
— УууУуу
Перекликаются, как настраивающийся оркестр вапоретто. Туман в Венеции всегда узнаешь по голосу, по этой перекличке большого оркестра вапоретто, моторок, пароходов. Едва открыв глаза, ты уже на слух знаешь — осень вплывает в город.
Осень 2020. Италия ждет нового указа. Локдаун — не локдаун, уже ставшее привычным новое заимствование звучит то там, то тут — в баре, на улицах, в вапоретто. Новый общий рамочный карантинный указ будет действовать по всей Италии, а остальное уже точечно по местной ситуации. В целом же все кривые продолжают расти — где кривая круче, там круче и меры, где площе — пока тише. Но уже все знают, что меры имеет смысл принимать тогда, когда невооруженным глазом кажется, что все еще в порядке. Потом бывает поздно. Статистика переменчива, как вода, отражающая каждого человека маленького городка вроде нашего. Волны на набережной набегают одна за другой и откатываются назад в туман. Впрочем, будущее туманно повсюду.
Когда привычное закрывается, открывается что-то непривычное, совершенно новое. То, о чем забыл думать. Какое десятилетие каждая осень начинается для меня с сосущего под ложечкой ощущения начала учебного года. И не важно, что я уже давно преподаю сама, но какая-то другая внутренняя Катя тянется снова собрать тетрадки, пересмотреть прошлогодние конспекты… Я всегда равно любила учиться и учить. Начав преподавать английский в начальной школе в 18 лет в классе Татьяны Михайловны Великановой, я уже почти никогда так или иначе не прекращала этого занятия. Но учиться я люблю не меньше.
Мои собственные курсы по изобразительному искусству к этому моменту полностью перешли в онлайн, что не только не тяготило, но напротив, ставило новые задачи и помогло иначе выстроить весь учебный процесс. И идея учиться самой вдруг задышала новой реальностью.
После ковидной остановки всего человечества, когда, казалось бы, каждый не мог не пересмотреть что-то в основании самих себя и своего взаимодействия с миром, когда как никогда (так мне тогда казалось) слово «солидарность» обрело значение не факультативное, а основательное, согласно своей внутренней форме, когда ограничения и особенно самоограничения стали важнее условных государственных границ, когда мир сжался до пределов семьи и дома и оказался емче и огромнее, чем представлялось в калейдоскопе перемещений и событий… когда, когда, когда…
Ничего этого, конечно, не случилось.
То был исключительно попытка интенсивного нового проживания времени, за которым последовал кризис, недоумение, разочарование от того, как мало человечество оказалось способно вынести из этого общего биологически-экзистенциального трагического опыта.
Жизнь вернулась так же беспричинно, как когда-то странно прервалась… Вернулась не ко всем. И не совсем. Но даже те, кто не попали в тысячные списки-некрологи, оказались в новой эпохе. Мы не знали тогда, что ковид был отчасти прелюдией к. Но ощущение новых времен и больших разломов не покидало.
И тем сентябрем я мучительно пыталась понять, куда мне плыть. И листая ленту фейсбука, случайно наткнулась на чей-то пост с манифестом только что созданного Свободного: «Если университет больше не может быть свободным, значит нужен новый свободный университет. (…) Мы будем преподавать из дома, будем преподавать из библиотек, мы будем преподавать на летних школах. Мы не прекратим защищать свободу знания и не оставим наших студентов. Нас нельзя изгнать из университета, потому что университет — это мы».
Иногда закрытие и вправду ведет к открытиям.
Свободный университет родился на пике изгнаний и притеснений.
Так оксюмороны становятся началом нового.
А кризис — залогом будущего.
И тогда из трещин застывшей терракоты прошлого вдруг является что-то совершенно новое и живое, то, что я не планировала, но чего, оказывается, так ждала. И совершенно не сообразуясь ни с возрастом, ни с планами, едва прочтя тот пост-манифест, я прошла по ссылке и не сходя с места, написала мотивационное письмо-заявку на курс Гасана Гусейнова «Классической риторики и техники коммуникации» (ведь я так люблю классику и античность, а училась в основном лингвистике, а этому отрывочно — больше в отрочестве, когда учила латынь, да и современная коммуникация и в ее визуальной и вербальной ипостасях мне не чужды), и зажмурившись нажимаю кнопку «send». Вскоре я читаю, что заявок на выбранный мною курс уже подано 350 и что из них отберут лишь 40, а предпочтение будет оказываться действующим бакалаврам и магистрам — ну что ж, всё честно, молодым везде у нас дорога. А Свободный Университет — сам по себе так молод и прекрасен…
И тут мне приходит письмо: «Вы в группе такой-то, занятия начнутся тогда-то».
И вот уже я пишу эссе и читаю по ночам труды Квинтилиана и Цицерона, я слушаю своих замечательных однокурсников — и не могу надивиться разнообразию оптик, неожиданных углов зрения и поворотов мысли. Разброс наших возрастов от 18 до 45+ — тут и музыковеды, и режиссеры-аниматоры, и студенты журфака и филологи, а один из моих одногруппников — не просто годится мне в сыновья, а и в самом деле оказался сыном моего одноклассника из начальной школы. Мы встречаемся еженедельно на занятиях-семинарах. Мы смотрим и слушаем друг друга из своих зум-окошек. И никаким риторическим фигурам не под силу описать, мою благодарность Гасану Гусейнову.
От него же последовало вскоре и предложение подумать, не хочу ли я прочитать какой-то курс. Так родилась программа моего курса-лаборатории «Город как текст». Сейчас у меня уже набран 4-й поток студентов этого курса. Сколько лиц, судеб, текстов, докладов, лекций, зумочасов.
Позади уже столько всего. И совместная Летняя Школа с курсами Аси Штейн и Гасана Гусейнова летом 2021-го, и издание нашего первого альманаха «Город как текст», составленного из эссе студентов первого набора в первом номере «Палладиона» в апреле 2022-го. И курс «Описание очевидного» для медиашколы, и работа над нашим антивоенным сборником, который мы вскоре надеемся представить.
Зум не помеха, а окно в будущее. Экран не защищает от передачи знаний, от поисков смысла, от вдохновения.
Казалось, что вот-вот кончится проклятая пандемия, а политическая жизнь все-таки не успеет испортиться. Вернее, не так: нам казалось, что все мы, сплачиваясь вокруг Свободного, собирая новых и новых студентов, становимся для многих и многих частью благого силового поля.
Много усилий уходит на то, чтобы не стать «закрытым сообществом». Общественная бюрократия в виде внутренней системы контроля и открытых дебатов одним кажется излишеством, а другим — недостаточно радикальным. Анархистам трудно общаться с дисциплинированными законниками, левым — с консерваторами, традиционалистам — с модернистами. У нас нет страха, но есть тревога за каждое наше начинание.
Мы были наивны и не смогли представить себе, что всех нас ждет в начале 2022 года.
DOI: 10.55167/8e888bf46ccb