Skip to main content

Хроники Свободного университета. Часть 5

Война

Published onFeb 11, 2023
Хроники Свободного университета. Часть 5

Я начинаю эти Хроники с текста профессора Свободного университета Кати Марголис. Текст пронзительный, но лучше, наверное, не скажешь о том самом тяжелом семестре в нашей университетской жизни. Простых семестров у нас не было никогда. Но вот таких тяжелых…

Мирное римское воскресенье. Улочки. Площади. Пинии. Очередная живая встреча вне зума с ещё двумя студентами, чудесными и талантливыми участниками нашего курса «Город как текст». Развиртуализация — как теперь это принято именовать.

Неторопливый разговор за обедом на пьяцца Маттеи. О чем? О городе и тексте, об искусстве и литературе, о ностальгии и невыразимой и неизживаемой любви, о поиске себя в мире и мира в себе. Festina lente — говорят черепахи фонтана, — не торопись…

А потом утро 24 февраля 2022, с ревом разорвавшее небо и, казалось бы, вдребезги разломавшее весь горизонт будущего.

Превратившее любую оптику в груду осколков, которые режут и искажают попытки ее осознать.

Война и мир. Эта двойственность теперь с нами повсюду. Идешь ли, сидишь ли, пишешь, смотришь, читаешь…

Двоится всё. Даже звуки проходят через призму этого двойного восприятия.

Вот и снова гудок отдаленного парохода или вапоретто в тумане. В плотной пелене невидимости они подают сигналы: мы тут, мы есть.

Мы снова в зуме.

Нынешние студенты и выпускники прошлого потока моего курса «Город как текст» попросили встретиться, чтобы просто увидеть друг друга живьем хотя бы в прямоугольниках на экране и поговорить.

У них отнимают слова.

— Я только что вышел из автозака, — буднично говорит студент.

— Меня задержали, я в ОВД, простите, на занятии не смогу быть — пишет мне другой студент третьего курса медиашколы — как нельзя актуального — «Описание очевидного».

На днях встречалась с новой группой студентов курса «Город как текст». Такими яркими, живыми, любознательными, состоявшимися в своих областях. Новгород, Барнаул, Казань, Санкт-Петербург, Новосибирск, Ереван и Алма-Ата, Бишкек и Париж, английская и грузинская провинция, маленькие и большие города…

Все представлялись, рассказывали о себе. Но вместо зова будущего всё чаще звучит прошедшее время. «раньше мы делали проект», «до февраля я собиралась запустить подкаст о», «до того, как наши города перестали быть побратимами», «когда тут еще проходили оксфордские мастерские».

Одна из ключевых тем нашего курса — «Руины».

В этот раз мы действительно начинаем с руин.

Не с античных образцов и источников вдохновения для классицизма и романтизма, а внутренних и внешних — страшных дымящихся, что ещё вчера были домами, наполненными жизнью.

Мы не сможем вернуть ни одну жизнь.

Но живым помочь ее вернуть нужно.

И вправду, как найти слова для руин в прямом эфире и руин в себе? Нужно ли их искать или честнее немота?

Когда цветущие украинские города становятся дымящимися развалинами, погребая под собой людей, когда жители этих городов становятся телами на улицах, а выжившие — беженцами в чужих городах, когда время, которое лукаво дает нам огромные возможности наблюдать эту войну и несоразмерно малые возможности изменить что-то и защитить тех, кто оказался в её пекле, кажется, что возможность какого-то созидания — это почти непозволительная роскошь.

Перефразируя Пастернака: просвещение непрерывно размышляет о тупике цивилизации и непрерывно творит этим ее продолжение.

Само слово «образование» таит в себе созидание.

Любой текст, любая книга, любой учебный, исследовательский или творческий проект сейчас — это попытка восстановить связность порванной ткани жизни и мысли. И тем самым — антивоенное действие. Космос vs. Хаос. Так, по крайней мере, я говорю своим студентам и так ощущаю сама.

Восстановить города пока не в наших силах. Вернуть смысл словам, не дать порвать связность пространства мысли и культуры, преемственность и осмысление нового — наша общая работа.

Начиная с весеннего семестра я регулярно получала не только задания, но сводки военных действий: не из новостей, а из киевских бомбоубежищ, где сидели некоторые мои студенты — в городе, где родился, вырос и учился наш прадед философ Густав Шпет, которого убила и скинула в томский овраг вся та же власть нквд-кгбшников, которая сегодня обстреливает ракетами этот город, которому посчастливилось стать столицей свободной страны.

Я получала эссе и задания из автозаков городов РФ. Из аэропортов. С блокпостов.

Так трагически преломился манифест Свободного Университета: не только преподавать, но и учиться отовсюду.

«Я в Тбилиси/Ереване/Стамбуле/Риге/Варшаве — пока совсем не знаю, что дальше».

Город как текст военного времени.

И вот уже происходит совсем иная развиртуализация: студенты одних потоков помогают другим. Наши преподаватели вывозят в Европу студентов и коллег под угрозой мобилизации и арестов. Никогда не видевшие друг друга вне зума однокурсники оказываются вместе в горной армянской деревушке и буквально своими руками строят себе дома и будущее.

Новый свободный город-текст поверх захлопывающихся границ, взрывов и блокпостов.

«Всё в порядке. У нас хороший подвал. Гуманитарку по постам и больницам развезли. У самих запас воды и батарейки есть… Когда еще с налобным фонариком спокойно посидишь и почитаешь путеводитель по музеям Ватикана. Там и встретимся после войны». СМС трехдневной давности из Харькова под ракетным обстрелом парадоксальным образом дает силы и надежду.

Пусть же у нас у всех хватит запаса воды и батарейки, чтобы несмотря ни на что продолжать путь свободы, цивилизации и просвещения. А путеводитель в темноте ли, в тумане ли найдется.

Например, Свободный Университет.

Елена Лукьянова:

10 января 2022 года мы объявили набор еще на 23 новых курса, не считая тех, которые уже были в нашей университетской копилке. Мы провели конференцию, переизбрали Ученый Совет и председательствующую коллегию. А через месяц с небольшим проснулись в другом измерении и в полностью перевернутом мире. Я с трудом понимаю, как у преподавателей хватало сил работать со студентами в первые недели войны. По крайней мере моя первая лекция после 24 февраля далась мне с огромным трудом. Вот как читать конституционализм и парламентаризм в новых условиях? Наши профессора из Украины — Ирина Ромалийская, Михаил Минаков и Михаил Савва — написали, что читать пока не смогут. Ирина в черном костюме, с красными от слез и от недосыпа глазами практически не выходила из эфира канала «Настоящее время». Михаил Савва ушел в тероборону. У Миши Минакова в тероборону ушла дочь. Сама я, обхватив голову руками, с чувством неизбывного стыда, гнева и ужаса не отрывалась от новостей. Только на пятый день силой приказала себе: «Встань и иди». Университет должен жить. Нужно спасть людей. Нужно продолжать учить.

Началось великое перемещение народов. Каждый день приходили сообщения «уехал», «уехал», «уехал»… «Где вы, где вы, что с вами?» — мой каждодневный вопрос первых месяцев войны. Это касалось и преподавателей, и студентов. Российское законодательство со скоростью болида стало превращаться в законодательство третьего Рейха. Многократно усилились репрессии, появилась военная цензура. Люди находились в реальной опасности. В первую очередь угрозы касались журналистов, ученых и правозащитников, которые отказывались называть войну специальной военной операцией.

Страны, граничащие с Россией, начали экстренно закрываться от россиян, прекратилось привычное транспортное сообщение, перестали работать карты, эмитированные российскими банками. Срочно нужны были гуманитарные визы. Нам помогли в этом польские фонды, организовавшие специальный гуманитарный коридор Свободного университета. Поскольку несколько ближайших к Москве пунктов пешего перехода границы были именно в Латвии, многие релоканты в первый момент оказывались именно здесь. Так, например, в университете появился блестящий молодой профессор Глеб Богуш — специалист по международному уголовному праву. В сложившихся условиях его специальность была особа ценна для нас. Мы сразу стали одним из важных экспертных центров. На фоне страшных открытий Бучи и Ирпеня подзабытое российскими юристами право войны и мира, международное правовое регулирование по вопросам военных преступлений и квалификации военных преступников стало более чем актуальным.

Каких только вопросов не пришлось решать! Как, например, вывезти из сочинской квартиры, оцепленной сотрудниками ФСБ, профессора-физика? Как за одну ночь найти ей работу за пределами страны? Как переправить ее в эту страну, не будучи уверенными, что не задержат на границе? Как получить приехавшим европейские ковид-сертификаты (еще действовали пандемийные ограничения)? Как открыть россиянам хоть какой-то счет, чтобы можно было пользоваться картами? Как получить ID иностранца? Как сделать разрешение на работу? Как, как, как… Люди без жилья, без работы, без денег. Но даже неловко думать об этом, когда рядом сотни тысяч украинских беженцев с детьми и животными, потерявших не только свои дома, но и своих близких.

4 марта в Латвию приехал еще один член управляющей коллегии Свободного университета философ Кирилл Мартынов. Ему нужно было спасать журналистский коллектив «Новой газеты» и открывать новое медиа в Европе. Долгий перелет через Пермь и Стамбул в Ригу сопровождался трехчасовым допросом в рижском аэропорту — такова теперь процедура для всех россиян-мужчин. Накануне ночью через границу на машине прорвался в Латвию и мой сын, которому было опасно оставаться в Москве. Поэтому в ожидании Кирилла я просто заснула в зале прилета. Какое же это было счастье услышать сквозь дрему: «Здравствуйте, Елена. Вот уж не думал, что так встретимся». Мне сразу стало легче. Во-первых, за Кирилла мы очень боялись. Во-вторых, рядом появился умный и быстрый в реакциях человек, с которым можно было оперативно решать сложные вопросы.

Чуть позже в Ригу ненадолго и с немалым трудом приехал лауреат Нобелевской премии мира, главный редактор «Новой» мой друг и шеф Кирилла Дмитрий Муратов. Проведенные им переговоры привели к созданию в Латвии международного журналистского хаба, который очень быстро наполнился сотрудниками закрытых, объявленных нежелательными организациями или иностранными агентами российских и иностранных СМИ, выдавленных из страны. Значительная часть журналистов была преподавателями нашей медиашколы. И мне опять немного полегчало. Люди оказались в безопасности.

Университет выстоял в первые месяцы войны. И не просто выстоял. Он начал еще быстрее развиваться. Вопреки всему, а, быть может, наоборот, закономерно. В тот самый день, когда Кирилл Мартынов прилетел в Ригу, 4 марта 2022 года 260 ректоров ведущих российских вузов (включая МГУ — Alma mater многих из нас) подписали обращение в защиту войны. В том числе там были такие пассажи: «Важно не забывать и об основном нашем долге — вести непрерывный учебный процесс, воспитывать в молодежи патриотизм, стремление помогать Родине. Университеты всегда были опорой государству. Наша приоритетная цель — служение России…» Честно говоря, мы вовсе не считали, что основной долг университетов — служение государству и воспитание патриотизма. Мы выступили с собственным заявлением. В этом заявлении мы скорректировали свою позицию о политическом нейтралитете. Мы заняли однозначную политическую позицию. Вот это Заявление:

В защиту российских студентов и преподавателей

Мы, преподаватели и научные работники, оказавшиеся за пределами Российской Федерации, считаем необходимым заявить следующее.

Вторжение 24 февраля 2022 в Украину, нарушение ее суверенитета и последовавшие за этим тяжкие преступления против человечности стали источником страданий и гибели людей в Украине, рядом с которыми меркнут любые прочие интересы, государственные и частные. Мы пишем и подписываем это письмо с однозначным пониманием этого факта.

Некоторые из нас были уволены из государственных университетов по политическим причинам задолго до начала войны. Среди нас есть и сотрудники (уже бывшие) ведущих академических институтов Российской Федерации, от ординарных профессоров до ассистентов, от членов профсоюза до журналистов изданий, закрытых вчера или закрываемых сегодня уже десятками, от студенческих газет до больших медиа, гражданские активисты других, в том числе — не политических сообществ.

Несмотря на то, что мы оказались в одной группе преследуемых по политическим причинам и критически высказывались по ряду других вопросов, наши политические взгляды и ценности достаточно разнообразны. До недавнего времени в рамках академической работы в коллективах мы часто продолжали придерживаться позиций политической нейтральности.

Но 24 февраля 2022 этой политической нейтральности пришел конец. Письмо в поддержку незаконных действий властей подписали 260 ректоров крупнейших университетов РФ.

В ответ на это западное академическое сообщество объявило о санкциях против официальной, или институциональной, российской науки и образовательной системы.

Против обращений своих ректоров выступили тысячи студентов и выпускников, сотни преподавателей, которых подвергли репрессиям — от увольнений и отчислений до заключения под стражу. Некоторым из них удалось покинуть страну. Всего за последний месяц антивоенные петиции подписали почти два миллиона россиян.

Все, кто выступает против войны, кто рискует своим положением и свободой, остаются союзниками свободного мира. Вот почему санкции против официальной российской академии должны применяться с учетом этой несогласной прослойки, а равно и с учетом ее привлечения к восстановлению Европы после этой преступной войны.

Мы приветствуем, например, британские университеты, которые расторгли договоры с российскими институциями, но продолжают сотрудничество с отдельными учеными.

Пока что эта дифференциация не распространяется на студентов. Студентов и аспирантов наказывают вдвойне: менеджмент собственных, российских госуниверситетов отчисляет их за антивоенные высказывания, а иностранные программы — за то, что они вчера были студентами своих ВУЗов. Персональное исключение из санкций пока распространяется только на ученых и преподавателей, а не на студентов. Пренебрежение безопасностью, здоровьем и жизнью той части поколения, которая по мере сил сопротивляется преступлениям российского режима, неприемлемо.

Два года назад, когда началась первая волна политически мотивированных увольнений в российских вузах, некоторые из нас стали сооснователями Свободного Университета. Этот университет работает онлайн и пока преимущественно на русском языке, но он открыт для всех коллег на всех языках.

Мы, профессора Brīvā Universitāte (Свободного университета) и другие ученые, оказавшиеся вне России, предлагаем свое сотрудничество при установлении диалога с менеджментом университетов, готовых отказаться от писем своих ректоров, со студенческими организациями, которые уже подписали письма протеста против преступной войны РФ в Украине. Мы готовы подписывать рекомендательные письма всем вам, чтобы ваши заявки принимали на индивидуальной основе в университетах Европы.

Мы разделяем ценности свободного мира, ценности ненасилия. Мы не признаем права государства-агрессора диктовать свою волю другим. Сегодня российское государство встало на путь жестокого насилия внутри и вне РФ, и мы готовы по мере наших сил поддерживать тех, кто прямо или косвенно страдает от этого насилия.

Похоже, что именно четко высказанная позиция привлекла к нам много новых преподавателей. Они увидели в нас не просто возможность расширения границ сужающейся в России академической свободы, но и своеобразный пузырек свежего воздуха, радикально отличающийся от удушливой военно-репрессивной атмосферы страны. С тех пор заявок на чтение курсов мы стали получать кратно больше. В итоге их стало так много, что нам пришлось вводить дополнительные правила рецензирования присылаемых программ.

Развивалась и наша издательская деятельность. За этот адский семестр мы издали две новые академические работы. Первая — книга нашего профессора-социолога из Санкт-Петербурга Ольги Константиновны Крокинской «Жизненный мир за закрытой дверью: Университет на карантине и в дистанте». Эта работа — результаты исследования университетского образовательного процесса, протекавшего в ситуации локдауна, вызванного пандемией коронавируса COVID-19. Исследование проводилось весной-летом 2020 года и запечатлело самый первый опыт реагирования системы образования на принципиально новые условия работы и учебы1.

Вторая книга — совместный труд юристов и математиков уже в рамках междисциплинарных исследований Свободного университета — Елены Лукьяновой, Евгения Порошина при участии Сергея Шпилькина, Андроника Арутюнова и Екатерины Зворыкиной. Называется она «Выборы строгого режима. Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? Политико-правовое исследование с элементами математики»2.

Эта книга о роли и значении выборов в демократическом и в антидемократическом процессах. В ней на примере трансформации российского избирательного законодательства двух первых десятилетий XXI века показано, как с помощью манипуляции избирательной системой и электоральными практиками можно нивелировать демократические институты и сменить вектор политического развития на противоположный Авторы приводят классификацию поправок в избирательное законодательство, которая может быть использована другими странами как маркер при оценке трансформации политических режимов. В книге также проводится анализ зависимости эффективности деятельности парламентов от состояния избирательной системы. Книга была дописана за несколько недель до начала войны. Ее выводы оказались настолько точно-прогностическими, что после 24 февраля в несколько абзацев просто осталось дописать: «А дальше была война». Мы так и не успели в условиях военного смерча провести презентацию книги. Но мы обязательно это сделаем!

Кроме книг наши социологи вели исследования в России. Мы понимали, что официальная социология в условиях военной цензуры не дает реального представления о состоянии общества, поэтому все делали сами. В итоге на свет появился один из лучших номеров нашего журнала «Палладиум» — «Социология войны»3. Это пока что единственный номер с кроваво-красной цветной обложкой. Все остальные у нас строго-академически бежевые. В любом случае у журнала появился стиль. Главным редактором был избран профессор Илья Шаблинский, перебравшийся к этому времени в Латвию.

Внезапно по инициативе студентов у нас появился собственный Свободный Медиацентр, на котором начали записываться подкасты с нашими преподавателями4. Инициатива блестящая. Качество отличное. Ребята молодцы. Огромное им спасибо.

Еще одна студенческая инициатива — наша студентка Елена Каганова открыла виртуальную Свободную библиотеку университета, уже собравшую больше тысячи подписчиков в телеграме5.

Так вместе мы, накрытые темным облаком войны, добрались до весны 2022 года.

СПИСОК НОВЫХ КУРСОВ, ОБЪЯВЛЕННЫХ 10 ЯНВАРЯ 2022 ГОДА

ФАКУЛЬТЕТ ПРАВОВЫХ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ НАУК
  1. Конституционные механизмы обеспечения социальной солидарности

  2. Демография простыми словами

  3. Миграционные процессы России

  4. Качественные методы исследований в социальных и гуманитарных науках

  5. Базовые понятия социологии для анализа современного общества

  6. Политическая география

  7. Социальная психология агрессии

  8. Социальная психология травмы

ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОЛОГИИ И НАУК О КУЛЬТУРЕ
  1. Курс перевода с русского на французский

  2. Иудейские и христианские аскетические движения античности и их литература

  3. Язык и власть. Основы теории политического дискурса и политической лингвистики

  4. Идея авторства в современную эпоху

  5. Раннее русское кино: история, поэтика, иконография

  6. Конструкции добродетели

  7. Мадам Адам: Первые люди и первобытные люди в литературе русского модернизма

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
  1. История медицины

ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОСОФИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ
  1. Скептицизм: истоки и историческое многообразие»

  2. Западная философия ХХ века

  3. Критический дискурс-анализ

ШКОЛА ТОЧНЫХ И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК
  1. Введение в физику конденсированного состояния

  2. Альберт Эйнштейн и революции в физике в ХХ веке

ШКОЛА КОМПЕТЕНЦИЙ
  1. Рождение нового. Работа над ролью по методу Михаила Чехова

  2. Практическая антикоррупция


Доктор юридических наук, профессор Свободного университета (Brīvā Universitāte, Латвия)

DOI: 10.55167/9bed8f6b7a65

Comments
0
comment
No comments here
Why not start the discussion?